Форум » Танцовщицы и Звёзды bellydance » Айда Хассан » Ответить
Айда Хассан
bellydanceforum: АЙДА ХАССАН Интервью Айды Хассан Нужно сказать, что на сцену я попала не с улицы. Мои родители всю свою жизнь работали в цирке. Отец мой — Николай Столяров — Заслуженный Деятель Цирковых Искусств, был лауреатом многих международных конкурсов, основателем жанра «Эквилибр на моноцикле» (о чём есть соответствующая статья в Большой цирковой Энциклопедии). Впоследствии — режиссёром-постановщиком в Российской Цирковой студии в Измайлово, в которой я училась. Он был автором всех моих номеров (я работала в оригинальных жанрах — баланс, каучук). Мама придумывала и шила мои первые костюмы. На манеж я первый раз вышла, когда мне было 4 года, с тех пор моё общение со сценой и с публикой практически не прекращается. Всем тем, что я знаю о сцене, и что я на ней умею — я обязана своим родителям. В профессиональном беллидансе я уже почти 14 лет. Начинала совсем ещё в юности, в старом Аль Шаме, который, собственно, и был «цитаделью» для многих наших лучших танцовщиц. Мне было 13 лет. Первым моим преподавателем была Алла Каплановна, она вложила в меня азы танца, ту базу, на которой я росла в дальнейшем. Затем я работала во всех известных в то время восточных ресторанах Москвы: «Аштар», «1001 ночь», «Диамонд», «Клеопатра». О «1001 ночи» хотелось бы сказать особо в этом ресторане произошла моя первая встреча с живой арабской музыкой. В то время в «1001 ночь» работал бенд под управлением Камаля. Опыт работы с живым оркестром оказал на меня как на танцовщицу очень большое влияние и впоследствии оказался очень ценным. Потом я уехала в Египет. С тех пор и начался мой роман с этой, тогда мне ещё не очень понятной, страной, который длится по сей день, и конца-краю ему не видно. Мой отец всегда удивлялся, откуда у меня, славянки до мозга костей, такая тяга и такой интерес ко всему восточному. Как выяснилось потом, интерес и тяга были вполне обоснованны — оказывается «сделана» я была в Александрии, когда мои родители были там на гастролях. Вполне логично, что моим первым контрактом оказался отель «San Giovanni» в Александрии. Ночной клуб при отеле, в котором я работала, оказался местом легендарным — там начинали и долгое время с успехом работали такие известные танцовщицы как Айда Нур, Зизи Мустафа, Амар, Дандаш. В общей сложности, я проработала в Александрии 2,5 года, в таких местах как «Sheraton Montaza», «Phalestine Helnan», «El Saliamlek Royal Risedence Hotel». Потом я уехала в Каир. С самых первых дней в Каире я начала брать уроки у мадам Айды Нур. Каждый день по несколько часов. Этому человеку я обязана очень и очень многим: начиная с моей профессиональной состоятельности и заканчивая моим именем. В Каире у меня были контракты с «Mariott Nile Maxim», «Marryland Heliopolis», «Nile Pharaoh Oberoy», «San Giovanni Cairo», «Semiramis Intercontinental», «El Saliam Swiss Hotel». Большое количество свадеб и special party. Принимала участие в первых Каирских фестивалях, потом на это просто стало не хватать времени. Лично знакома с такими легендами Raks Sharki как мадам Нагуа Фуад, мадам Сухер Заки. Слышала от них очень тёплые отзывы о себе, чем очень горжусь. В общей сложности я прожила в Египте около 6 с половиной лет. Себя я с полным правом называю профессионалом. Я с успехом выдержала экзамен перед самыми предвзятыми и компетентными судьями — египетскими зрителями. Во время моего шоу публика абсолютно уверена в том, что я египтянка, отказывалась верить, что это не так. Для меня это значит очень и очень многое. http://arabicdance.ru/dancers/russian.htm?mode=dancers_detail&id=36 видео Айды (можно посмотреть на сайте Лиги): http://www.bellydance-profi.ru/index.php?name=Album&file=index&do=showpic&pid=93&orderby=dateD выступление Айды Хассан в Новосибирске на вечеринке. скачать 7,5 мегобайт За видео спасибо tysja :) Видео на сайте Гали Савельевой: http://www.baladi.ru/Video_koncert_18_09_04/stolyarovavarvara1.wmv http://www.baladi.ru/Video14/Aida_Hassan1.wmv фото: www.sameh-pharaounic.com тема, посвящённая Айде на нашем сайте: http://dvbellydance.ru/index.php?partid=7&id=191
Ответов - 4
bellydanceforum: Ай да Варвара Варвара Столярова, известная в России и в Египте под своим мусульманским именем Айда Хассан, вице-президент Лиги профессионалов восточного танца, беседует с главным редактором и читателями журнала «Ориенталь» о цирке, Египте и настоящем арабизме. -Традиционно биографическое интервью начинается с вопроса о первых шагах в искусстве. Ты, я знаю, из цирковой семьи? - Мой отец, Николай Павлович Столяров, - заслуженный деятель цирковых искусств, основатель жанра «эквилибр на моноцикле». Мама - мастер спорта по художественной гимнастике. Я вышла на манеж вместе с родителями впервые в четыре года и практически оттуда не сходила. Мой брат тоже выступал, но потом пошел в жизни другим путем: закончил Бауманский и стал офисным работником. В семье не без банкира. Всей семьей мы ездили по Союзу с цирковой программой. Каждые три месяца приходила разнарядка из Госцирка о перемещении. Таким образом, за свою жизнь я сменила двадцать одну школу. «Ага, цирковые приехали», - говорили на нас другие дети. «А у тебя папа кто, клоун? - спрашивали они. - А он тебя смешит дома?» Дурак он что ли, меня дома смешить? - Как случилось, что ты перешла из цирка в беллиданс? - После того, как родители вышли на пенсию. У нас в соседнем доме жила Алла Каплановна Жанатаева. Мы общались, и она нас пригласила работать в ресторан «Аль Шам». Мы с отцом подготовили два акробатических номера и специально для кабаре стилизовали их «под Восток». Представьте себе: кинжал, шпага, в рукоять кинжала вделан так называемый «зубник», то, что зажимается зубами. На острие кинжала ставится острием же шпага, а на эфесе шпаги - прозрачный поднос, на котором были горящие свечи или бокалы с «вином» (водой, подкрашенной марганцовкой). С этим всем и в восточном костюме я делала шпагат, мостики и так далее. В «Аль Шаме» была также танцевальная программа, чуть ли не единственная на весь Союз. Руководителем была Алла Каплановна Жанатаева, а балетмейстером - Майрбек Матаев. Я увидела танцующих девушек и стала учиться прямо на ходу. Мне показали только азы. Мне было тринадцать, когда я начала выступать с танцами. - Нормально ли воспринималось, что ребенок работает в таком месте в такое время и в таком голом костюме? - Во-первых, наш хозяин господин Абдурахман сумел сделать из ресторана кабаре с такой атмосферой, что люди на самом деле приходили смотреть на искусство. Не было грязи. К тому же со мной всегда были родители, а с Машей Шашковой, она тоже была еще маленькой, ездила мама. Нас воспринимали не как лолит, а как танцующих детей. Секса в танце не было, хотя костюм состоял из лифа, пояса и т.д. Конечно, мы ложились поздно. Первые два урока в школе я отсыпалась... Но отец мой всегда спрашивал: «Дважды два сколько будет?» Я отвечала - «Четыре». «Жи-ши как пишется?» - «С буквой И». Он говорил - «Ну и достаточно». Впрочем, работа в цирке и в варьете не помешала мне и школу закончить хорошо, и в дальнейшем Университет Культуры в Санкт-Петербурге по специальности «культуролог-международник». - Расскажи подробнее о своей работе в «Аль Шаме». Многие танцовщицы вспоминают те времена с ностальгией, говорят, что тогда были совсем другие программы и условия работы... - «Аль Шам» - это цитадель беллиданса, место, из которого вышло очень много танцовщиц. Это был арабский ресторан с шикарной восточной кухней. Туда ходил дипкорпус, посольства всех арабских стран. Программа кабаре была разнообразная: животные, акробаты, певцы, танцовщицы... Сейчас, я уверена, в Москве нет таких мест. У нас там лежали трудовые книжки, была зарплата, оплачиваемый отпуск, штатный балетмейстер. Каждые месяц-два мы были обязаны выпустить новые танцы, мы приезжали на репетиции. У ресторана был водитель, который развозил нас по домам, если мы задерживались. Мы заходили с черного хода, не общались с клиентами. Если девушку замечали с клиентом, она автоматически увольнялась на следующий день. Я также работала в ресторане «1001 ночь» в Центральном доме туриста, в «Аштаре», в «Шахерезаде» за гостиницей «Глобус» (тогда этот ресторан еще назывался «Клеопатра»), в легендарном «Диамонде» на Лесной улице, который сейчас снесли. В остальных ресторанах таких условий, как в «Аль Шаме», не было. Уже тогда была введена система гарантий, и парнас, то есть чаевые. Половину парнаса давали актрисе, 40% ресторану, 10% руководителю программы или по 5% им со звукорежиссером. Это была стандартная схема. - Как складывался твой сценический образ? Ты на сцене и ты в жизни это разные люди или один? - Когда я работала в «Аль-Шаме», у меня был переходный возраст, я была неформалка. Меня забавлял момент, когда я приходила на работу в мартенсах, рваных джинсах и куртке-«косухе», и перед программой становилась абсолютно другим человеком. Может быть, это юношеское, но меня это очень и очень привлекало. Правда, поначалу для меня было жуткой проблемой даже улыбаться для мужской части публики. Мне папа говорил: «Тебе не хватает только автомата ППШ!» Этот барьер я преодолела с возрастом. Сейчас я практически не чувствую разницы между тем, что я на сцене и я в жизни. Но я могу сказать, что мне комфортно в моем образе, который на сцене. Мой образ полностью зависит от той композиции, которая звучит. У меня есть «библиотека» образов, и выбирается конкретно тот, который нужен в данном случае. Мне легко переключаться из одного образа в другой. Как начинается музыка, изнутри поднимается волна, которая окрашена нужным образом. К тому же, если вспомнить работу в Каире - там нельзя расслабиться ни на секунду. Ты постоянно на глазах у людей, даже если просто идешь куда-нибудь покушать с мужем, никогда не знаешь, кто сидит за спиной или напротив тебя. Вполне возможно, это твоя публика. Выработалась привычка постоянно держать себя в образе, держать спину, быть достаточно скромной, чтобы потом люди не говорили про тебя ничего лишнего. - Как ты попала на работу в Египет? - Однажды мне предложили короткий контракт на работу в Александрии. Он был подписан импресарио и моей мамой, поскольку мне еще не было восемнадцати. Эти два месяца в Египте стали для меня откровением. В то время у меня был энергичный московско-ливанский стиль, с которым я приехала в абсолютно расслабленную Александрию. За первые две недели мне удалось довести до белого каления господина Уассима, хозяина сети отелей San Giovanni, где я работала в ночных клубах. Он сказал: «Выбирайте: или я, или она. Когда она танцует, я кушать не могу. Я нервничаю. Слишком быстро!» Успокоилась я где-то за месяц, потому что походила по другим заведениям, прочувствовала и поняла кайф происходящего. Там же меня познакомили с Айдой Hyp, моим египетским учителем. Я приезжала на контракты и уезжала домой; в общей сложности мое пребывание в Александрии продлилось два года, а затем я перебралась в Каир. Ровно месяц я работала в ночном клубе Tivoli Heliopolis в Каире, получала зарплату 800 фунтов, при этом оркестр стоил 765. Но это было необходимо для того, чтобы выйти на рынок. Сложно пе-речислить все места, где я работала в Каире: Nile Maxim Mariott, Mareeland Heliopolis, SanGiovanni Cairo, Swiss Hotel, Oberoi Pharaoh Boat, и, как я считаю, венец карьеры -Semiramis Intercontinental. Плюс дикое количество свадеб и вечеринок. Бывало, я в шесть часов вечера выходила из дома, а возвращалась домой в семь утра, то есть это четыре-пять шоу в день, особенно в сезон. Получилось семь лет в общей сложности. Я приезжала домой на сессии и на Рамадан. - Ты стремилась стать лучшей в Каире? - Я никогда не говорила, что я лучшая в Каире. Или даже что я «звезда номер два после Дины». Как это можно доказать? Нужно быть честным человеком. Хорошая танцовщица понимает свое место. Я изначально не ставила себе цель стать номером один. Потому что я человек разумный и адекватный, и понимаю, что первое место всегда будет занято египтянкой. Может быть, это говорит об отсутствии честолюбия, но мне кажется, что это просто разумно. Я ехала за знаниями, за умением, и считаю, что выжала оттуда все, что можно. Плюс то, чего я объяснить не могу, то, что... Я считаю абсолютной оценкой то, что люди, мои зрители, не верили в то, что я иностранка. Они подходили, общались со мной на арабском языке, я уже тогда порядком научилась и отвечала тоже на арабском, и когда я допускала какую-нибудь грамматическую ошибку, люди настораживались: «Хадритик миш масрэйя?» — «Мадам не египтянка?» Здесь, в России, такой степени звездности танцами никогда не достичь. Потому что беллиданс не является искусством, которое представляет данную страну. Я вообще в этом плане очень уважаю арабов, потому что они свою культуру несут высоко, держатся за нее и ею живут. Естественно, у нас есть Моисеев и ансамбль «Березка», но... Когда я в Москве в арабском ресторане вижу, что начинает играть дабка и встают два-три ливанца и пятьдесят русских мужчин и женщин и все с горящими глазами пляшут дабку, у меня двойственное к этому отношение. С одной стороны, это здорово, но с другой стороны — почему же не казачка и не гопака? - Какая-то из танцовщиц в Египте может равняться по статусу и влиятельности, скажем, с нашей Пугачевой? - Нагуа Фуад, Дина, Сухер Заки. Это имена, которые знают все абсолютно. Кроме того, они не замыкаются на танцевальной карьере, они снимаются в кино, в передачах, поют, живут полной культурной жизнью. - С кем из египетских знаменитостей тебе удалось пообщаться, пока ты работала в Каире? - Я работала каждый день с одним выходным в течение четырех лет на корабле San Giovanni Boat в Каире. У нас собирался маленький египетский Голливуд. Я общалась с огромным количеством актеров, актрис, певцов, певиц. Хаким, Адель Имам, Самир Ганим, Зизи Мустафа, всех не упомнишь. Это был своего рода закрытый клуб. Знаменитости чувствовали там себя комфортно, обстановка была очень добрая. Меня поразил Хаким - очень скромный при своей звездности. Пьет только чай, не курит, очень приятен в общении. Самир Ганим тоже очень приятный - актер, певец, известный шоумен. Даже Нагуа Фуад постоянно приходила. Однажды, после того, как я закончила шоу, я подошла с ней сфотографироваться, она меня так по-матерински погладила по голове и сказала: «Девочка, какие у тебя замечательные руки. Ты великолепно танцуешь». После этого случая меня трясло неделю! Ведь это величина абсолютно недосягаемая, я с четырнадцати лет училась по ее кассетам. Этим я горжусь, говорю об этом с трепетом. - С Фифи Абду я не общалась, бог миловал. Она отличается довольно крутым нравом и не очень дружелюбно относится к иностранкам. Когда Фифи спросили о ее материальном положении, она сказала: «Если я соберу все свои наличные деньги в кучку и сяду сверху, то я из Каира увижу мечеть Аль Акса в Иерусалиме». По объему власти она считается вторым человеком в Египте после Хосни Мубарака. - Правильно ли я понимаю, что Лига профессионалов стала первой организацией, которая ввела в параметры конкурсной оценки танца понятие «арабизм»? Что это такое и что надо делать, чтобы получить по этому хорошие оценки? Проговаривать текст песни, танцуя? - Более того, первым человеком, который ввел это понятие в российском беллидансе, была я. «Арабизм» - так у нас перевели, чтобы было более понятно для русских. На самом деле это арабское понятие Ed Dalla, с ударением на первый слог. Это емкое понятие: женственность, игра, кокетство, некоторая заносчивость... Концентрированная женственность. Технически это выражается плечами, лицом, бровями, глазами. Но чтобы это понять, как это делать, нужно побывать на Востоке. Вот почему для меня это самая ответственная позиция оценки. Если я это вижу у девушки, значит, она потратила какое-то время своей жизни на то, чтобы съездить на Восток, это увидеть, понять и принять. Когда при слове «хабиби» девочки тянутся руками вперед, при слове «Алла» воздевают руки вверх, а при слове «эльби» показывают себе на ребра - это не танец, не чувства и не эмоции. Это просто подражание. - По видео нельзя научиться «правильному» арабизму? - Нет. Есть две вехи, через которые должна пройти каждая танцовщица: это кабак и контракт. В ресторане мы учимся, как общаться со зрителем, как танцевать, чтобы на время твоего выступления зрители положили приборы и не ели, а смотрели на тебя. На хорошем контракте, где есть оркестр и арабская публика, сами музыканты и зрители тебя учат. У меня было так в первое время, что люди из публики могли показать - «вот сейчас потише, сейчас помедленней». Надо приехать в Каир, походить по улице ногами, не в такси. Посмотреть, как себя ведут девушки на улице, как они отвечают уличным приставалам. Съездить в Александрию. Достаточно даже приехать на каирский фестиваль, но не сидеть в отеле круглые сутки и только ходить на мастер-классы. - Как одеться для выхода в город? Как себя вести, как отвечать на приставания? - Оденьтесь поскромнее. Пусть это будет длинный рукав, юбка, могут быть штаны, но не вызывающе обтягивающие. Голову закрывать не надо, но если у вас яркий блонд, лучше надеть кепку. Не нужно ни с кем любезничать. На приставания отвечать нужно только возмущенным взглядом, ничего не надо говорить. Ни в коем случае не надо учить арабские бранные слова: тем самым вы себя уроните. Иностранка, белая женщина, матерящаяся по-арабски... Всем сразу понятно, кем она тут работает. - А в Ливане, в Турции тоже есть Ed Dalla или это только египетская манера? Ведь на конкурсе девушка может танцевать в ливанском или турецком стиле... - Я знаю, что сейчас навлеку на себя гнев многих, но я считаю, что турецкого танца не существует как такового. Я серьезно изучаю историю восточных культур, этому я училась в Университете. Зная историю Оттоманской империи, я могу сказать, что это традиционно не их танец. Это плохо скопированный арабский танец. Танцовщицы, которые выбирают этот стиль, просто идут по пути наименьшего сопротивления. Техники там минимум. Я не чувствую в этом женственности, это слишком откровенно и голо. Должна оставаться тайна. За турецкий стиль я ставлю низкие оценки. Конечно, если турецкое сделано хорошо, богато в плане танцевальной лексики и стильно в смысле костюма, то это имеет право на жизнь. Но чаще я этого не встречаю. Ливанский стиль мне тоже не близок. Наверное, по вкусу ливанцев в нем есть Ed Dalla, но для меня это очень резко и жестко. Дело в том, что Ливан - более европейская страна. Чтобы там мужчину зажечь, нужны голые ноги, открытые костюмы. - То есть «арабизм» это «египетскость»? - В арабском мире двадцать одна страна. Но когда певец, актриса или танцовщица хотят себя зарекомендовать, им нужно состояться в Египте. Тогда на остальные двадцать стран у тебя дорога открыта. В Египте самый предвзятый, самый требовательный зритель. Египетский стиль - это искренность. Не надо сводить его определение к техническим моментам. У меня был момент в жизни - поругалась с мужем. Танцую программу часовую, а на последних 20 минутах танцую Ana Fi Intizarak («Я тебя жду») - я танцевала и рыдала на сцене, у меня потек макияж, и на последней точке весь зал встал. 400 человек. Я таких оваций больше никогда не слышала. Мы закончили, мои музыканты подошли ко мне и сказали - «Что с вами, мадам, вы никогда так не танцевали. У нас у самих руки тряслись». - А есть ли смысл к русским мужчинам подходить со всякими арабскими приемами? Может быть, они их неправильно поймут? - Есть смысл. Бывает, конечно, очень смешно - они поначалу пугаются. Когда я работаю, я всегда выбираю себе жертву. Во время выхода выбираешь человека, который явно открыт к общению, или, наоборот, очень закрыт, и желательно, чтобы он сидел посерединке. Вскоре весь зал вовлекается в мою игру с ним. Невозможно танцевать и отдавать это все в пустоту, в черную яму, как на большой сцене. Мне надо видеть глаза, чувствовать зрителя, нужно, чтобы он чувствовал, как я пахну. Я все-таки считаю, что беллиданс — камерный вид искусства, очень сексуальный, эротичный, чувственный. - Как ты настраиваешься на выступление? Есть ли у тебя какие-нибудь приметы или украшения, приносящие удачу? - Перед самым выходом я произношу исламскую молитву, символ веры. У меня нет какой-то счастливой одежды или украшений. Но мне очень важны десять минут спокойствия перед выступлением, чтобы меня никто не трогал. Я человек достаточно эмоциональный и есть вещи, которые могут испортить мне настроение. В цирке все знают, что нельзя ни в коем случае переходить дорогу артисту, который уже стоит в кулисах перед своим номером. Конечно, умение доведено до профессионализма, и выходим мы на сцену как к себе домой, но я все равно каждый раз волнуюсь, каждый раз нужно настраиваться, и не дай бог кому-нибудь перейти мне в этот момент дорогу. - При твоей большой подготовке и в цирковом искусстве и в беллидансе - не хочешь ли ты обратиться к шоу-беллидансу, в котором смешиваются цирк и восточный танец? - Я по натуре своей жуткая классичка. Если я занимаюсь чем-то, я занимаюсь непосредственно этим. Конечно, иногда я экспериментирую. У нас, например, было забавное трио: я, Алексей Рябошапка и Маша Шашкова. Но в целом... Все что мы делаем, должно регулироваться чувством меры и вкусом. Конечно, можно сделать номер и с палкой, и с саблей, и поставить себе на голову горящую миску, потом все это снять и раздеться. Или сделать номер с двумя пудельками. Но какая цель у этого? Быть не такой, как все? Не надо закрывать предметами свою несостоятельность в танце. Даже с шарфом не надо танцевать больше одной минуты. Нет в Египте танца с покрывалом! Платок нужен актрисе только для выхода. - Какими достижениями в преподавании ты гордишься? - Прежде всего я горжусь тем, что помогаю женщинам становиться красивее и счастливее. Моих учениц узнают издалека: по осанке, походке, по тому, как они себя несут. Конечно, я тщеславна, и мне важно, чтобы мои девочки были первыми. Моей школе скоро три года, у меня уже много финалистов в конкурсах. Могу назвать Кудрявцеву Полину и Эвелину Виговскую из Санкт-Петербурга. Но есть и более важные достижения! Один из примеров: пара живет вместе десять лет, но они не женаты. А тут решили расписаться. Она хочет на свадьбу подарить ему танец, готовится втайне от всех. Я видела видео со свадьбы: после танца муж ее на руки взял, на колени посадил, обнимал-целовал, говорил: «Боже мой, я и не знал, что я такое чудо рядом с собой имею». -То есть не стоит воспринимать всерьез, когда ты говоришь, что мы занимаемся искусством, которое никому не нужно? - Конечно нет! Говоря это, я имею в виду, что глупо или по меньшей мере неразумно требовать от массового российского зрителя полностью погружаться в арабскую культуру, чтобы до самых мельчай-ших нюансов понять то, что мы делаем. В арабском танце есть моменты настолько неуловимые, что их трудно объяснить словами, это надо чувствовать. А чтобы это чувствовать, нужно как минимум знать язык, чтобы знать, о чем танцуешь. Я уже не говорю об истории, религии, обычаях арабских стран. Здесь, в России, мы делаем все от нас зависящее, чтобы честно передать всю красоту этого танца. У нас есть свой мирок, свой зритель, и он замечательный. К тому же, как мой отец говорил, нет ничего лучше профессии артиста. Над тобой никто не стоит, ты счастлив, потому что ты делаешь свое любимое дело. В данный момент я нахожусь в полной гармонии с собой. Конечно, всегда хочется чего-то большего, но сейчас я абсолютно счастливый человек. Источник: журнал ориенталь № 1 (8) www.orientalmagazine.ru
bellydanceforum: тема, посвящённая Айде на нашем сайте: http://dvbellydance.ru/index.php?partid=7&id=191
bellydanceforum: видео http://www.youtube.com/watch?v=QTWoIS9ZGXg
bellydanceforum: Этот танец Айда исполнила в Москве на 8 международном Кубке Лиги. Вживую это было незабываемо!
полная версия страницы